Лившиц, Мотл

Вы находитесь на сайте "Архив статей из ЭЕЭ и статей на еврейские темы из Википедии"

Версия 22:12, 2 марта 2013

Реб Мотл Лившиц (р. в 1916 г.)

Один из «стариков» Московской синагогb в 1970-х – начале 1980-х гг, он, вместе с реб Гече Виленским и реб Аврумом Меллером составлял основу «базовой» еврейской жизни в Москве в этот период.

Биография

Свою биографию реб Мотл рассказал сам:

"Я родился в 1916 году. Мой отец был хасидом Чернобыльского ребе. Когда я подрос, он отвел меня в хедер в Киеве изучать Тору. Вскоре нашего меламеда арестовали. Власти разрушили еврейскую жизнь. Из-за страха многие евреи не ходили в синагоги и не обучали Торе своих детей. В это время Любавичские хасиды основывали подпольные синагоги и иешивы, и я стал участником движения ХАБАД. В 1928 году ребе Иосиф Ицхак Шнеерсон вырвался из застенков НКВД. Сначала он поселился в Риге, затем в Варшаве, откуда руководил подпольной еврейской жизнью в СССР. Хасиды организовали тайную переписку с ребе.

Однажды я послал ему письмо с вопросом, идти ли мне в армию. Ребе посоветовал, чтобы я объявил себя верующим. Отпустил бороду, хотя в те времена бородатому человеку было опасно даже идти по улице. На призывном участке меня спросили, готов ли я служить в армии. Я ответил, что наша религия обязывает защищать отечество. Тогда они освободили меня от службы, сказав, что верующему оружия не доверят.

Днем я работал сварщиком, а вечерами занимался с друзьями изучением Торы и хасидизма. Нашей подпольной иешивой руководил рав Биньямин Липман.

В 1939 году, когда мне было 23 года, я нашел невесту и отправил ребе письмо с просьбой о благословении. Ответ еще не пришел, а я уже поехал к отцу невесты, чтобы назначить день помолвки. В ту же ночь меня арестовали, обвинив в переписке с «агентом польской разведки» — Любавичским Ребе, в помощи женам и детям репрессированных евреев, в подпольном изучении Торы. Следователи требовали, чтобы я раскрыл другие тайные иешивы, но я отвечал, что ничего не знаю. Наш раввин рав Биньямин Липман погиб в подвалах НКВД, я же получил три года лагерей. Так я оказался на лесоповале в Красноярском Крае.

Работая на лесоповале, я решил больше не нарушать субботы. Когда всех выгоняли на работу, я спрятался в бараке. Меня нашли и посадили на 6 суток в карцер. В это время отправляли заключенных на Колыму. Прямо из карцера меня бросили в набитый до отказа вагон для скота. Повернуться было невозможно. К нам относились, как к животным. «Как счастлив я, и как хороша моя доля! — говорил я себе словами молитвы. — Других заключенных арестовали за уголовщину, а я страдаю за Тору!»

Так целый месяц нас везли по Сибири, не сообщив, куда едем. Во Владивостоке мы пересели на корабль «Дальстрой» и шесть суток плыли до Колымы.

Узнав, что врач лагеря — заключенный еврей, я скзал ему: «Я еврей и соблюдаю субботу». «Приходи в пятницу, дам тебе освобождение от работ», — ответил он. Какое-то время мне удавалось не нарушать шаббат. «Коммисия интересуется, почему ты болеешь только по субботам», — сказал однажды врач, извиняясь.

Стояли страшные морозы, но охранники выгоняли заключенных на работы: «Если будет 50 градусов, вас вернут в бараки, пока только — 49 с половиной».

Однажды я заметил, что большой палец ноги почернел. Пошел к врачу, а тот говорит: «Нужно отрезать». Взял и по живому отрезал. Я кричал до хрипоты от боли. В глазах потемнело, и я «увидел» свою покойную мать. Несколько дней провел в стационаре, в палате, в которой был снег. Палец не заживал. Доктор сказал, что нужна еще одна операция. Когда спустя несколько недель я вышел из больницы, то, к моему ужасу, увидел, что лагерь опустел. Из 15 тысяч заключенных зиму пережили около трехсот человек!

Тогда я воскликнул: «Борух hа-Шем!» — «Благословен Всевышний! Больной палец спас мне жизнь!» Арест в 1939 году спас от мобилизации в 41-м. Карцер за соблюдение шаббата и Колыма спасли от штрафбата, в который отправили всех заключенных красноярского лагеря.

После освобождения в 1945 году я вернулся в Киев, и узнал, что все родные и близкие остались в Бабьем Яру. Поехал во Львов и там женился. Где бы я ни жил, агенты КГБ пытались сделать меня своим осведомителем. Приходилось переезжать из города в город. Узнав, что в Москве открылась иешива, я стал учиться на моэля и шойхета, а потом многие годы работал в московской синагоге, делал обрезания, резал скот для кошерного мяса. Ребе не разрешал мне покидать евреев Москвы. В 1992 году, когда я подготовив себе замену, Ребе благословил меня на переезд к дочери и ее мужу, раву Хаскелевичу, в Нью-Йорк".

Воспоминания учеников

Пинхас Полонский

Реб Мотл был самым молодым из стариков в синагоге, и, в отличие от других, он не успел изучать иудаизм до революции. Он изучал его только в подпольных советских условиях и часто рассказывал нам следующую историю из своей биографии. Что, будучи детьми, учащимися в хедере, они взяли еврейские книги и на чердаке занимались. Туда нагрянула советская милиция, их задержала, привела детей к следователю. Следователь спрашивает: "Кто у вас ребе?" Понятно, что для следователя не столько представляли интерес дети, сколько найти того, кто с ними занимается. На что дети сказали, что они занимаются сами, ребе у них нет, и они занимаются по книгам. Следователь на это их спрашивает: "Как это вы занимаетесь по книгам? Сами читаете, что ли?" Дети говорят: "Да, сами читаем". Следователь говорит: "Как это – сами читаете? И Раши читаете, и Тосафот читаете? И Маhарам, и Маhарша? Всё сами читаете?" Собственно, следователь сам, понятно, был евреем, который сам в свое время учился в хедере, но потом, в советское время, перешел на сторону советской власти и стал бороться с религией. Нам, слышавшим эту историю в 70-е гг., то, что следователь сам, к сожалению, знал, как изучают Талмуд, было одновременно и смешно, и грустно.

Михаил Гринберг

…реб Мотл Лифшиц, он же был шойхетом, он же ставил мне хупу в 1972 году, он же обрезал моего младшего сына. Мотл интересный человек. Десять лет отсидел в лагерях: потому что в 1939 году послал письмо ребе Раяцу в Варшаву с просьбой о разрешении жениться, а почтальоны уже пришли с винтовками и под белы ручки…"

Источники

Лев Кацин, "Палец спас жизнь!" http://evreimir.com/16143

Галина Зеленина, "Реб Михаил Львович, а-шойхет, а-завхоз" http://booknik.ru/context/all/greenberg/