Моше

Вы находитесь на сайте "Архив статей из ЭЕЭ и статей на еврейские темы из Википедии"

Версия 20:34, 19 декабря 2010

Моше́ (ивр. משֶׁה‎ «взятый (спасённый) из воды», в русском синодальном переводе Моисе́й, араб. موسىٰ‎‎ Муса, др.-греч. Mωυσής, лат. Moyses) ( XIII век до н. э.), в Пятикнижии — еврейский пророк, вождь и законодатель, основоположник иудаизма, сплотивший израильские колена в единый народ.

Жизнеописание

Основной источник сведений о Моше — библейское повествование на иврите. Его жизни и деятельности посвящены четыре книги Пятикнижия (Исход, Левит, Числа, Второзаконие), составляющие эпопею Исхода евреев из Египта.

Рождение и детство

Книга Исход повествует о том, что родители Моше принадлежали колену Левия (Исх.2:1). Моше родился в Египте в царствование фараона, который «не знал Иосифа» (Исх.1:8), бывшего первым вельможей при его предшественнике. Правитель усомнился в верности Египту потомков Иосифа и его братьев и обратил евреев в рабов.

Но каторжный труд не сократил численности евреев, и фараон приказал топить в Ниле всех новорожденных еврейских младенцев мужского пола. В ту пору в семье Амрама родился сын Моше. Матери Моше Иохевед удалось скрывать младенца у себя дома в течение трёх месяцев. Не имея более возможности его прятать, она оставила младенца в корзине в зарослях тростника на берегу Нила, где его нашла дочь фараона, пришедшая туда на купание.

Поняв, что перед ней один «из еврейских детей» (Исх.2:6), она, однако, сжалилась над плачущим младенцем и по совету сестры Моше Мириам (Исх.15:20), издали наблюдавшей за происходящим, согласилась позвать кормилицу-израильтянку. Мириам позвала Иохевед, и Моше был отдан своей матери, которая вскормила его. «И вырос младенец, и она привела его к дочери фараона, и он был у неё вместо сына» (Исх.2:10). По еврейской традиции дочь фараона звали Батья, она приняла гиюр - отсюда ее имя, что означает "дочь Бога", и вместе с еврейским народом она вышла из Египта.

Моше был посвящен «во всю мудрость египетскую», то есть во все тайны религиозного и политического миросозерцания Египта. Предание^[1] рассказывает, что он во главе египетского войска совершил блестящий поход в Эфиопию и женился на эфиопской принцессе Фарбис.

Из Библии известно только, что Моше, глубоко огорчённый рабским положением своего народа, однажды в порыве ярости убил египетского надзирателя, жестоко обращавшегося с рабами-израильтянами, и, опасаясь наказания, «убежал от фараона и остановился в земле Мадиамской» Исх.2:15 у священника Иофора (Итро), Исх.2:18, или (второе имя) Рагуила 3:1. Там он женится на его дочери Сепфоре (Ципоре) и пасёт скот своего тестя.

Откровение и Исход

Выпасая скот у горы Хорив (Синай), он из неопалимой купины получил призыв Бога к освобождению своего народа и, возвратившись на берега Нила, вместе с братом Аhароном ходатайствовал перед фараоном об освобождении сынов Израилевых из Египта.

Упорство фараона подвергло страну ужасам «Десяти казней египетских»: превращение вод Нила в кровь; нашествие жаб; мор скота; болезнь на людях и скоте, выразившаяся в воспалениях с нарывами; град и огонь между градом; нашествие саранчи; тьма; смерть первенцев в семьях египетских и всего первородного из скота.

Сыны Израиля двинулись в путь, чудесно перешли через Красное море. В третий месяц по выходу из Египта израильтяне подошли к горе Синай, где Моше получил от Бога Скрижали Завета с Десятью заповедями, ставшими основой Моисеева законодательства (Торы). Это законодательство и особенно знаменитое «Десятословие» легло в основу нравственного кодекса всего культурного человечества. Так Сыны Израиля стали настоящим народом — евреями. Здесь же, на горе, получил указания о постройке Скинии и законам богослужения.

Моше дважды всходил на гору Синай, оставаясь там по 40 дней, и видел Бога лицом к лицу. Во время его первого отсутствия народ страшно согрешил: сделал Золотого тельца, перед которым евреи начали служить и веселиться. Моше в гневе разбил Скрижали и уничтожил тельца. Синайское откровение, дарование Закона (Торы) и заключение Завета — кульминация исхода и апогей бурной и стремительной деятельности Моисея. Однако за этой кульминацией почти непосредственно следует падение. Сорок дней проводит Моисей на горе. Люди теряют веру в Моисея и требуют от Аарона изготовить вещественного бога, «который бы шел перед нами, ибо с этим человеком, который вывел нас из земли Египетской, мы не знаем, что сделалось» (Исх. 32:1). Аарон изготовляет золотого тельца, которого народ объявляет богом, выведшим его из Египта, и устраивает в его честь культовые празднества. Моисей, возмущенный грубым нарушением второй из Десяти заповедей («... не будет у тебя других богов помимо Меня; не делай себе изваяния и никакого изображения... не поклоняйся и не служи им»), в гневе разбивает врученные ему Богом скрижали, на которых эти заповеди записаны. В наказание за неискупимый грех Бог готов уничтожить весь народ и сделать потомков Моисея великим народом. Моисей отвергает это предложение, заступается за израильтян, и Бог отменяет Свое решение. Народ спасен, но наказание, наложенное на него, сурово: «Телец был сожжен, стерт в прах», и прах рассыпан по воде, которую израильтяне вынуждены пить; три тысячи из поклонявшихся идолу казнены (Исх. 32).

Это событие становится переломным в истории Исхода. Начинается отчуждение между Моисеем и народом, освобожденным им от рабства. «Моисей поставил себе шатер... вдали от стана и назвал его скинией собрания... И когда Моисей выходил к скинии, весь народ вставал и становился каждый у входа в свой шатер и смотрел вслед Моисею, доколе он не входил в скинию» (Исх. 33:7, 8).

Моисей вновь поднимается на гору, где по велению Бога записывает слова Завета на новых скрижалях. Он удостаивается не только косвенного доказательства присутствия Бога, слыша Божий глас, но и частично зримой теофании, после чего лицо его озаряется светом. Когда Моисей спускается с горы, чтобы во второй раз передать слова Бога, народ, пораженный сиянием его лица, боится подойти к нему. С тех пор, появляясь перед народом после каждой беседы с Богом, Моисей закрывает лицо покрывалом (Исх. 34).

Бунты против Моисея

Кризис, вызванный поклонением золотому тельцу, был потрясением для Моисея и выявил двойственность его сложных отношений с народом. Опасаясь филистимлян, осевших на юге прибрежной полосы Ханаана, Моисей ведет народ кружным путем. Скитания по пустыне кажутся нескончаемыми, тяготы и лишения непреодолимыми, а Земля обетованная недосягаемой. Ропот и подспудное недовольство не прекращаются и выливаются в открытый бунт против Моисея и Аарона (последний был назначен первосвященником). Родственник Моисея Корей (Корах) из колена Леви и его сообщники Датан, Авирам и Он из колена Реувен оспаривают авторитет Моисея и его брата, обвиняя их в самовластии. К ним присоединяются 250 «именитых людей», претендующих на право быть жрецами. Моисей призывает предводителей восстания к себе, но те категорически отказываются предстать перед ним. «Разве мало того, что ты вывел нас из земли, в которой течет молоко и мед, чтобы погубить нас в пустыне, и ты еще хочешь властвовать над нами? Привел ли ты нас в землю, где течет молоко и мед, и дал ли ты нам во владение поля и виноградники? Глаза людей сих ты хочешь ослепить? Не пойдем!» (Чис. 16:13–14).

На этот раз Бог решает покарать бунтарей, прибегая к чуду, которое должно послужить знамением и предостережением: зачинщиков поглощает земля, а их приверженцы сжигаются (Чис. 16:17).

Но и самые жестокие меры не могут успокоить народ. Взрывы негодования, недоверия и непослушания неоднократно повторяются (Чис. 20:1–13; 21:4–8; 25:1–9). Даже брат и сестра Моисея, Аарон и Мирьям, протестуют против женитьбы Моисея на эфиопке (Чис. 12:1–3), и оба они несут наказание. Почти во всех этих случаях Моисей пытается отклонить или смягчить кару Божью, но и сам не может избежать наказания за то, что, вопреки повелению Бога, ударил жезлом по скале, чтобы извлечь из нее воду, когда Бог приказал всего лишь «сказать... скале, и она даст воду». Согласно традиционной экзегезе, Бог видит в употреблении силы сомнение Моисея в Его всесилии и запрещает ему вступить в страну отцов, в которую он ведет народ. Моисею суждено умереть в пустыне у берега Земли обетованной в Заиорданье (Чис. 20:7–13). По другой версии, Моисей был наказан за грехи народа (Втор. 1:37; 3:26; 4:21).

Разведчики

Но еще более горькое разочарование постигает Моисея, когда посланные в Ханаан разведчики возвращаются убежденными в том, что завоевать эту страну невозможно, так как ее жители, среди которых исполины, непобедимы. И хотя на самом деле страна течет молоком и медом, она «поедает своих жителей». Возмущенный народ вновь бунтует и требует возвратить его в Египет. Двое из разведчиков, не разделяющие мнение остальных, пытаются увещевать народ, но толпа угрожает забить их камнями. Разгневанный Бог вновь решает истребить народ Израиля, но и на этот раз Моисею удается добиться у Бога прощения и смягчения приговора: «Все, которые видели славу Мою и знамения Мои, сделанные Мною в Египте и в пустыне, и искушали Меня уже десять раз и не слушали гласа Моего, не увидят землю, которую Я с клятвой обещал отцам их...» (Чис. 14:23–24). Они умрут в пустыне, и лишь следующее поколение, выросшее в пустыне, удостоится завоевать Землю обетованную и поселиться в ней. Завоевание Ханаана возлагается на воспитанника Моисея Иехошуа бин Нуна.

После сорокалетнего пребывания в пустыне народ приближается к Ханаану. Поколение освобожденных рабов «жестоковыйного народа» (Исх. 32:9; 33:35; 34:9; Втор. 9:6, 13) вымерло. Моисей, несмотря на свой возраст («сто двадцать лет»; Втор. 31:2), все еще полон сил («зрение его не притупилось, и свежесть его не истощилась»; Втор. 34:7). Тщетны все его мольбы и увещевания изменить уготованную ему участь и разрешить вступить в будущую Землю Израиля: ему дозволено лишь окинуть ее взором с вершины заиорданской горы Нево.

Жил Моше 120 лет. Сорок лет провёл во дворце, другие сорок — со стадами овец в земле мадиамской, и последние сорок — в странствовании во главе израильского народа по Синайской пустыне, которое было сопряжено для Моше со множеством невзгод. Несмотря на великие трудности, Моше остался служителем Божиим, продолжал вести избранный Богом народ, учить его и наставлять. Он возвестил будущее колен Израилевых, но в землю обетованную не вошёл, как и Аhарон, из-за греха, совершённого ими у вод Меривы в Кадесе (не проявили достаточной веры, чтобы явить святость Божию). Моше умер перед самым входом в Землю Обетованную и был похоронен на горе Нево. Его могила была скрыта Богом, чтобы склонный, в то время, к язычеству израильский народ не сделал из неё культа.

Смерть

Трагедия Моисея, лишенного возможности завершить начатое им великое дело, описана в последней книге Пятикнижия — Второзаконии. Резко отличающаяся от других книг как по стилю, так и по духу, характерному для периода ее написания (значительно позже эпопеи Исхода), она с композиционной точки зрения представляет собой блестящий эпилог рассказа о жизни и деятельности Моисея. Это завещание вождя, который с некоторой горечью подводит итог своей деятельности, перечисляет успехи и неудачи, сопутствовавшие почти непосильной миссии, и дает народу полный свод законов, во многом повторяющий в новой редакции предписания прежнего кодекса, но, в отличие от него, более приспособленный к будущей оседлой жизни на вновь обретенной родине.

Моисей умирает в «земле Моавитской» после того, как сам Бог показывает ему с горы Нево всю Землю Израиля (Втор. 34:1–5), «никто не знает места погребения его даже до сего дня... И оплакивали его сыны Израиля... тридцать дней» (Втор. 34:6, 8).

Моисей как лидер

Не вдаваясь в анализ различных традиций и источников, которые в своей совокупности составляют эпопею Исхода, можно без труда различить две противоречивые тенденции в библейском повествовании о Моисее. С одной стороны, никому из библейских героев не уделено в Библии столько места, сколько уделено Моисею, и никому из них не было даровано то, чего удостоился Моисей. Бог открыл ему Свое сокровенное имя и возложил на него гигантскую миссию. В рассказе Пятикнижия он единственный посредник между Богом и народом. Лишь Десять заповедей были провозглашены Богом всенародно (см. выше); все остальные законы, повеления и предписания были даны Богом непосредственно Моисею, им пересказаны народу и им записаны. Моисей творит чудеса и знамения, он даже в какой-то мере лицезрел самого Бога. По велению Бога он основал важнейшие институты, сформировавшие в дальнейшем еврейское общество и просуществовавшие многие столетия: священничество, святилища, ритуальную службу, судебные инстанции. Ему также приписывается формирование войска. Он был первым, кто исполнял обязанности, связанные с существованием этих институтов.

С другой стороны, во всей эпопее Исхода Моисей представлен всего лишь как орудие в руках Бога. Главный герой эпоса — сам Бог. В решающие моменты Моисей почти всегда смущен, а иногда даже беспомощен. Он ждет указания Божьего и очень редко проявляет инициативу. Моисей вступает в пререкания с Богом, лишь пытаясь уклониться от возложенной на него миссии или заступаясь за еврейский народ. В Пятикнижии Моисей иногда называется «рабом Божьим» (Чис. 12:7, 8; Исх. 14:31; Втор. 34:15). В других библейских книгах этот эпитет неоднократно повторяется, в особенности (17 раз) в книге Иехошуа бин Нуна. За незначительную погрешность Бог лишает его права увенчать дело его жизни. В традиционной библейской экзегезе эта тенденция обычно объясняется опасением обожествления Моисея. Такой апофеоз исторических или полулегендарных героев был распространенным явлением в политеистических цивилизациях Древнего Востока. Отсюда черты «антигероя» в образе Моисея; поэтому, чтобы избежать поклонения могиле Моисея, место, где она находится, сохранено в тайне. Все же демифологизированный образ Моисея послужил прототипом вождя разных времен и цивилизаций. Рассказ о рождении Моисея перекликается с легендами о царях-завоевателях: аккадском царе Саргоне II и персидском царе Кире. Как многие другие вожди, Моисей не вырастает в среде своего народа, а приходит к нему извне. Спасенный матерью, он воспитывается во дворце фараона. От порабощенных братьев его отделяет пропасть, возникшая в результате иного образа жизни и образования, полученного Моисеем, по-видимому, в духе египетских «мудрецов и чародеев» (Исх. 7:8–12). Моисей с юных лет обладает обостренным чувством справедливости: он убивает жестокого надсмотрщика-египтянина, его готовность заступиться за слабых, храбрость и физическая сила впечатляют дочерей Итро, которые принимают его за египтянина (Исх. 2:16–17).

Моисей — вождь, одержимый чувством своего призвания к выполнению святого долга, пусть даже вопреки собственной воле. Его миссия состоит в том, чтобы: 1) освободить израильтян от рабства и вывести их из Египта; 2) перевоспитать разрозненные порабощенные племена и превратить их в единый вдохновленный новой религией народ; 3) привести народ в страну отцов.

Преодолев сомнения и колебания, Моисей приступает к осуществлению своего замысла и, не обладая никакой реальной силой, кроме духовной мощи, черт потенциального вождя и глубокой веры в свое призвание, он предстает перед властелином самой могущественной империи Древнего Востока, признанным божеством египетского народа. Ирония фараона, решительный отказ исполнить просьбу человека, выдающего себя за посланца неведомого бога, не могут сломить дух Моисея. Как вождь, он умеет обращать цепь неудач в свою пользу — так, он использует бедствия, постигшие империю. Чередование успехов и неудач — доля каждого вождя. В ходе упорной борьбы за достижение кажущейся недосягаемой цели меняются и личность Моисея, и его отношения с народом: из харизматического вождя он превращается в институционального. На первых порах он добивается признания со стороны народа путем немедленного решения проблем, преодоления препятствий и бедствий: голода, жажды, столкновения с неожиданным врагом. Он сам единолично выполняет все административные, судебные и законодательные функции в духе народных революционных лидеров. Во время некоторого отчуждения между Моисеем и народом после драматических событий, связанных с обнародованием Закона и поклонением тельцу (см. выше), Моисей создает ряд новых институтов. Затем новые предводители, по-видимому, вступают в конфликт со старыми.

Народ часто отказывается принять авторитет Моисея. Вспыхивают открытые бунты. Реакция Моисея в его новой ипостаси институционального вождя (в отличие от поведения в период харизматического лидерства) неизменно одна и та же: жестокие кары. Когда же народ, дойдя до родины предков, проявляет малодушие и готов отказаться от достижения конечной цели, Моисей приходит к выводу, что психология поколения, вышедшего из египетского рабства, неисправима. Требуется длительный процесс воспитания нового поколения. Моисею становится ясно, что и ему самому не суждено выполнить последний этап своей миссии. Он видит главную задачу в подготовке народа к будущему завоеванию Ханаана и созданию в нем идеального общества. Лидерство Моисея принимает форму патернализма. Он — покровитель, учитель, воспитатель, проповедник, для которого, в отличие от всех властелинов древности, служит нормой не прошлое, а будущее. Потомки бывших невольников становятся народом, носителем новой веры, основанной на концепции Бога, в корне отличающейся от политеистических религий окружающей цивилизации. Стан сплоченных, организованных двенадцати колен, жизнь которых регламентируется беспрецедентным в этой цивилизации Законом, Моисей рассматривает как образец и ядро новой цивилизации.

Библейский Моисей — один из величайших вождей человечества, стоящих на той грани, где история творит легенды, а легенды — историю.

Пророк, жрец, законодатель

В послебиблейской традиции Моисей считается первым и величайшим пророком. В самой Библии он редко именуется пророком. Однако в последних стихах Пятикнижия, после описания смерти Моисея сказано: «И не было более у Израиля пророка такого, как Моисей, которого Бог знал лицом к лицу. По всем знамениям и чудесам, которые послал его Господь сделать...» (Втор. 34:10, 11). Характеристика Моисея во Второзаконии, проникнутом духом поздних, так называемых письменных (или литературных) пророков, отражает два существенных аспекта пророческого движения. Подобно ранним пророкам, Моисей наделяется чудотворной силой, когда он выполняет возложенную на него миссию или подтверждает данные ему Богом полномочия. Но более ярко проступают в нем черты поздних пророков. Он — посланец, на которого — как почти на всех библейских пророков (Амос, Исайя и другие) — возлагается Божественная миссия даже вопреки их желанию.

Моисей считается «отцом» (главным) всех последующих пророков, так как уровень его пророчества является наивысшим из возможных, как сказано: «Если и есть у вас пророк, то Я, Господь, в видении открываюсь ему, во сне говорю Я с ним. Не так с рабом Моим Моше, доверенный он во всём доме Моём. Устами к устам говорю Я с ним, и явно, а не загадками, и лик Господа зрит он.» (Числа. 12,6-8).

Пророки, в отличие от Моисея, созерцают Бога в экстатических видениях (Иехезкель, Исайя); они создают особый жанр библейской поэзии, красочно рисуя свои видения и предсказывая будущее в проповедях, полных предостережений от грехов и обещаний вознаграждения за послушание и добрые деяния. По этому образцу Второзаконие завершается двумя поэтическими произведениями, относящимися к древнейшим текстам библейской литературы и вкладываемыми в уста Моисея. Первое из них — Песнь Моисея — эсхатологическая поэма, предвещающая судьбу еврейского народа как драму беспрерывной диалектической напряженности в отношениях между Богом и избранным Им народом. Эта напряженность выражается в чередовании верности Богу и отпадения от Его заветов. За ними следует воздаяние, в конечном счете приводящее к раскаянию и спасению (Втор. 32). Второе произведение — торжественное благословение Моисеем каждого из двенадцати колен Израилевых, которые заселят завоеванный Ханаан (Втор. 33).

На первых этапах Исхода Моисей выполнял также некоторые функции жреца (Исх. 24:6, 8; Лев. 8), но родоначальником жреческого сословия и династии первосвященников был назначен его брат Аарон (см. Кохен; Жертвоприношение; Религия еврейская). Все ритуальные предписания и законы отправления жреческого культа, согласно традиции, вручены Моисею Богом. Так называемая священническая литература охватывает всю книгу Левит и значительные части книги Исход, Числа и Второзаконие. Моисей оглашает и фиксирует эти законы, но, оставаясь левитом (см. Леви), не причисляет себя к жреческому сословию.

Однако в книге Псалмы (99:6) Моисей именуется священником (кохеном) наряду с Аароном, а в книге Судей упомянут жрец Иехонатан сын Гершома сына Менашше. По старой традиции во всех изданиях Библии в имени Менашше буква мем печатается мелким шрифтом (Суд. 18:30). Талмудическая (см. Талмуд) экзегеза объясняет такое написание тем, что по существу здесь речь идет о Гершоме, сыне Моисея. Но, так как это имя упомянуто в стихе, в котором говорится о служении идолу, оно заменено именем Менашше, чтобы не опозорить память Моисея компрометирующим поведением его потомков.

На протяжении всего рассказа Пятикнижия Моисей принимает законы от Бога и передает их народу от Его имени. Нигде в Пятикнижии не упоминается термин «Торат Моше» («Закон Моисея»). Но уже в книге Иехошуа бин Нуна говорится о «книге Закона Моисеева» (ИбН. 8:31) наряду с «книгой Закона Божия» (ИбН. 24:6). Такое чередование повторяется и в других историографических книгах Библии (Нех. 8:1, ср. Нех. 8:18; II Хр. 17:9, ср. II Хр. 30:16 и в других местах).

За этим параллелизмом скрывается динамический процесс восприятия Моисея как законодателя народом, испытавшим влияние окружающего мира. На Древнем Востоке властелины и могущественные цари, оглашая свои законы, объявляли их основанными на божественных принципах правды и справедливости (см., например, Хаммурапи). Но законы Моисея носят имя человека, признанного их автором. Поэтому термин «Закон Моисея» укрепляется и распространяется в народе с начала периода Второго храма, а впоследствии применяется к еврейской религии вообще и становится синонимом слова «иудаизм». И хотя в этом процессе имплицитно постулируется авторство Моисея, никогда в еврейской религиозной традиции не была поколеблена вера в то, что, в отличие от законов других народов, носящих имя их авторов, Тора во всех своих деталях, зафиксированных в Пятикнижии, была дана Моисею Богом.

Когда в начале периода Второго храма Тора была канонизирована и стала конституцией еврейского народа, она как творение самого Бога не подлежала ни на йоту каким-либо изменениям. Все последующее еврейское законодательство, выведенное из предписаний Торы путем комментирования, экзегезы и герменевтики, составило так называемый Устный Закон, который также приписывается Моисею (см. ниже).

Историчность Моисея

Отсутствие каких-либо сведений о жизни Моисея в древних источниках доэллинистического периода (кроме Библии) вызвало у некоторых библеистов сомнения в его историчности. Часть исследователей пришла даже к выводу, что Моисей — вымышленная, легендарная фигура, и повествование о нем — плод мифологического творчества. Все же большинство ученых признает, что основой библейских преданий послужили исторические события, в которых решающую роль играла определенная личность, но характер ее деятельности трудно установить с достоверностью из-за фольклорных наслоений.

Однако рассказ о рождении Моисея (см. выше, имя Моисей (по-видимому, от египетского ms — сын), деятельность Моисея в Египте (соревнования с египетскими чародеями; Исх. 7:10–12), работы на строительстве египетских городов Питом и Рамсес (в египетских источниках упоминается город Пи-рамсес) — эти компоненты повествования своеобразно отражают атмосферу Египта эпохи Нового царства. О том же свидетельствуют некоторые черты древнеегипетского рассказа о похождениях Синухе, которые перекликаются с эпизодом бегства Моисея из Египта и его пребывания в Мидиане. Египетские имена встречаются в Библии только в цикле рассказов о Моисее. По мнению некоторых историков, можно проследить влияние религиозно-культовых тенденций, существовавших в Египте в 14 в. до н. э. на монотеистические идеи Моисея. Фараон Эхнатон провозгласил бога солнца Атона единственным божеством всего Египта. Монотеистический культ Атона был очень скоро ликвидирован, но рассказы о нем могли дойти до воспитанного во дворце фараона Моисея.

Некоторые библеисты приводят еще один довод в пользу историчности Моисея. Все институты эпохи Первого храма были созданы историческими личностями: монархия — Самуилом и Давидом; Храм — Соломоном; религиозные реформы проведены царями (Хизкияху; Иошияху). Введение культа Яхве и создание на заре еврейской истории культовых институтов, память о которых сохранилась в сознании народа, приводит по аналогии к постулату о деятельности личности масштаба Моисея; причем эта личность не может быть ретроспективной проекцией более позднего времени. Самая убедительная историческая аналогия — Мухаммад. Согласно мусульманской традиции, подобно Моисею, он — пророк, политический и военный вождь, создатель нового культа и законодатель. Однако нет сомнения в существовании Мухаммада как исторической личности.

Моисей в послебиблейской традиции

Талмуд и Мидраш продолжают, гиперболизируя, библейскую традицию одновременного возвеличивания и умаления личности Моисея.

Со времен Талмуда до наших дней Моисей обычно именуется раббену (`наш учитель`). Моше раббену — великий учитель еврейского народа. Он не только автор Пятикнижия, давший народу Тору, то есть Письменный Закон, но и основатель всего Устного Закона. Все, что когда-либо мудрец или законоучитель установил или установит в будущем, уже было завещано Моисеем, в том числе такие предписания, которые не вытекают из повелений Торы (халаха ле-Моше ми-Синай, см. Галаха). Весь мир существует благодаря достоинствам Моисея и Аарона (Хул. 89а). Когда Моисей родился, весь дом Амрама озарило светом (Сота 13б). Умирая, Моисей удостоился поцелуя самого Бога (ББ. 17а). Высказывается даже мнение, что Моисей на самом деле не умер и продолжает служить Богу, как некогда на горе Синай (Нед. 38а).

Аггада и фольклорные сказания наделяют Моисея великой мудростью, невиданными добродетелями, неимоверной духовной и физической силой, способностью творить чудеса, граничащей с чародейством. Его молодость полна приключений и подвигов. Но именно на этом фоне еще ярче выступают его человеческие черты и слабости. Одна из самых распространенных легенд повествует о том, что в раннем детстве Моисей, сидя на коленях фараона, сорвал с его головы корону и возложил ее на свою голову. Советники фараона увидели в этом дурное предзнаменование. Они посоветовали умертвить Моисея, но Итро заявил, что ребенок сделал это по недомыслию, и посоветовал испытать его умственные способности, предложив ему на выбор горячие угли и золото. Дитя потянулось к золоту, но незримый ангел направил его руку к углям. Моисей обжегся и в испуге поднес уголь ко рту. С тех пор он стал косноязычным (Исх. Р. 1).

Другая легенда повествует о том, что, когда Моисей был пастухом, один ягненок убежал из стада. Моисей погнался за ним, но, увидев, как тот остановился у ручья, чтобы напиться, понял, что усталый ягненок страдал от жажды, и на своем плече принес его обратно в стадо. Тогда Бог сказал ему: «Тот, кто проявляет такое милосердие к овцам, достоин пасти Мой народ» (Исх. Р. 2).

В полном противоречии с такими легендами и с текстами Пятикнижия Мидраш рассказывает о тщеславии Моисея, пожелавшего основать свою династию. Во время освящения скинии Завета Моисей выполнял функции первосвященника. В течение сорока лет странствования в пустыне он считался царем Израиля. Перед смертью он попросил у Бога сохранить за ним эти два титула и передать их в наследство его потомству. Бог отказал ему, разъяснив, что титул первосвященника достанется потомству Аарона, а царская династия уже предназначена потомкам Давида (Исх. Р. 2:6).

Некоторые высказывания выражают даже сомнение в полной пригодности Моисея для роли, которую избрал для него Бог: «Святой — благословен Он [см. Бог. Бог в Талмуде, Мидраше и раввинистической литературе] сказал [увидев поклонение народа золотому тельцу]: Моисей, спустись с вершин своего величия. Ведь Я одарил тебя величием только ради Израиля. Но теперь, когда Израиль согрешил, ты Мне не нужен» (Бр. 32а). Рабби Иоси говорит, что если бы Моисей не предшествовал книжнику Эзре, тот был бы достоин получить Тору от Бога (Санх. 21б).

В трактате Менахот приводится легенда о посещении Моисеем иешивы рабби Акивы. Прослушав лекцию великого мудреца, Моисей был смущен, так как ничего не понял. Лишь после того, как рабби Акива объяснил, что его слова — халаха ле-Моше ми-Синай (см. выше), он успокоился (Мен. 29б). В раввинистической литературе содержатся различные толкования этого рассказа.

Красочное, драматическое описание мольбы Моисея отвести от него уготованную ему смерть и дать перейти реку Иордан — один из волнующих текстов Аггады. Бог не внял его просьбе, и Моисей обращается к небу и земле, солнцу и луне, звездам и планетам, горам и холмам, морям и рекам с просьбой заступиться за него перед Богом, но все они находят отговорки, чтобы отделаться от него. Море, например, говорит ему: «Как можешь требовать это ты, который рассек меня при исходе из Египта?» (Втор. Р. 6:11). В большинстве вариантов Хаггады пасхальной, полностью посвященной Исходу, имя Моисея отсутствует, а в тех редких вариантах, в которых оно фигурирует, оно упоминается лишь вскользь. Так подчеркивается личная трагедия Моисея. По талмудическому преданию, Моисей родился 7 адара и умер в тот же день в возрасте 120 лет.

В эллинистической литературе

В антиеврейской эллинистической литературе Исход представлен как бегство секты прокаженных, Моисей — как жрец египетского бога Он, а мотив, побудивший Моисея создать новое учение, — ненависть к египтянам и их культуре. Греческие писатели Александрии утверждали, что евреи не внесли никакого вклада в человеческую культуру. В противовес таким утверждениям, в еврейской эллинистической литературе подчеркивается огромное значение Моисея именно в этой области. Офолмос (2 в. до н. э.) приписывает Моисею изобретение алфавитного письма (см. также Алфавит), которое через посредство финикийцев было перенято греками. Аристобул (2 в. н. э.) утверждает, что греческие философы и поэты заимствовали у Моисея свою мудрость и искусство. Артапан (2 в.) считает, что Моисей создал культуру, цивилизацию и религию Египта, а учитель Орфея Мусайос — не кто иной, как Моисей. Артапан рассказывает о том, что Моисей женился на эфиопской царице, которая подарила ему столицу своего государства (см. выше об эфиопке — жене Моисея). Еврейская апологетическая литература на греческом языке включает Моисея в число величайших законодателей мира. Некоторые писатели рассказывают о том, что египтяне почитали его как бога Гермеса — Тота. Моисей — главный герой трагедии Иехезкеля (2 в.) «Исход из Египта». Филон Александрийский оставил красочное жизнеописание Моисея.

В каббале

В книге Зохар Моисей — один из семи «верных пастырей Израиля», горячо любящий свой народ. «На горе Синай Бог открыл ему 70 ликов Торы на семидесяти языках». Моисей воплощает одну из десяти сфирот (см. также Каббала) — модусов Божественной эманации, через которые Бог открывается человечеству. Некоторые каббалисты считают, что душа Моисея переселится в Мессию (см. Гилгул). Моисей — жених Шхины, которая в каббале отождествляется с десятой сфирой (Малхут), символизирующей женское начало.

В еврейской религиозной философии

В средневековой еврейской философии Моисей, прежде всего, — величайший из древнееврейских пророков. Таким считает его Иехуда ха-Леви, в произведениях которого образ Моисея не выходит за пределы традиции Библии и Аггады.

По мнению Маймонида, Моисей превосходит всех других пророков потому, что он единственный, кто вышел за пределы законов природы и проник в сферу сверхъестественного бытия. Другие пророки достигали совершенства лишь в пределах, доступных человеческому разуму и воображению. Иехуда Лива бен Бецалель (Махарал) также считает Моисея сверхчеловеческим существом, стоящим на полпути между земным и высшим миром.

В современной еврейской мысли

На современную еврейскую мысль большое влияние оказала статья Ахад-ха-‘Ама «Моисей», в которой автор различает два подхода: археологический и исторический. Археологическим он называет стремление восстановить исторический образ Моисея по историческим памятникам и археологическим находкам. Историческим он считает тот облик Моисея, который запечатлен в сознании народа и не только играл на протяжении веков, но и до сих пор играет решающую роль в формировании его истории. Моисей — символ отрицания несовершенного настоящего. Как народ Израиля, Моисей живет в прошлом и будущем, служа двигателем морального прогресса всего человечества.

М. Бубер в книге «Моисей» в основном признает историчность Моисея, но проводит различие между историей и сагой, которую считает в известной мере историчной, поскольку она верно отражает чувство народа и его героя в драматические моменты истории, не поддающиеся осмыслению без постулата Божественного вмешательства. Моисей приписывает все свои достижения Богу и требует от израильтян беспредельной верности Ему, то есть идеалам справедливости. Израильтяне должны стать святым народом, живущим для Бога и для всего мира. Поэтому личность Моисея оказалась движущей силой в истории человечества, которое «в наши дни, пожалуй, нуждается в нем более чем в какую-либо другую эпоху». И. Кауфман горячо ратует за историчность Моисея как духовного вождя, который, основав еврейский монотеизм, совершил революцию в истории человечества. Еврейская религия в корне отличается от всех других религий мира тем, что противопоставляет волю единого трансцендентного Бога законам природы, которым были подчинены боги всех политеистических и генотеистических религий.

Основатель психоанализа З. Фрейд предположил, что Моисей был египтянином, который после неудачной попытки внедрить культ солнца как единого бога «избрал» еврейский народ носителем такого монотеизма. Народ восстал и убил его, повторив акт первобытной орды, по мнению Фрейда, убивавшей своего прародителя. Несмотря на это, монотеистическая религия укоренилась в сознании народа, но ее укоренение и развитие сопровождались сознанием вины и потребностью в покаянии, которые свойственны всем монотеистическим религиям, берущим начало от иудаизма. Психоаналитическая гипотеза Фрейда оспаривается почти всеми историками, и ее несостоятельность принято считать доказанной.

В еврейском искусстве

В еврейском изобразительном искусстве Моисей фигурирует уже на фресках синагоги в Дура-Европос. На них изображены младенец Моисей в корзинке, плывущей по Нилу, неопалимая купина, переход через Чермное море, Моисей, ударяющий жезлом о скалу, и другие сюжеты. Образ Моисея неоднократно встречается в средние века в иллюстрированных рукописях, в особенности в Хаггаде (например, Хаггада Сараево, Хаггада Кауфмана, Хаггада Нюрнберга; см. Хаггада пасхальная), а также в рукописях Махзора и иллюстрациях к Библии (см. также Книгопечатание).

В еврейском искусстве конца 19 в. – начала 20 в. выделяются посвященные Моисею картины И. Аскназия «Моисей в пустыне» (1885), Л. Ури «Моисей перед горящим кустом», «Моисей» (1910) и «Уходящий Моисей» (1928), а также гобелены М. Шагала (в здании Кнесета в Иерусалиме), изображающие Моисея во время Исхода.

«Исход» израильского композитора И. Таля — первое произведение электронной музыки в Израиле.

Моисею посвящен ряд израильских песен, ставших народными. Некоторые из них — обработки сюжетов из Хаггады. Наибольшей популярностью пользуется песня Иедидии Адмона (1894–1982) «У-Моше хикка ал цур» («И Моисей ударил по скале»).

В 19 в. образ Моисея привлекал многих выдающихся поэтов, в том числе В. Гюго («Храм», 1859). Г. Гейне в «Исповеди» (1854) восторженно восхваляет Моисея («Какой маленькой кажется гора Синай, когда Моисей стоит на ней!»). Гейне называет Моисея великим художником, который сооружал пирамиды и обелиски не из камня, а из людей, составивших великий, вечный народ. Русско-еврейский поэт С. Фруг посвятил в 1880–90-х гг. Моисею целый ряд стихов («Дитя на Ниле», «Разбитые скрижали», «Несгораемый куст», «На Синае», «Могила Моисея»).

Английский поэт-еврей Исаак Розенберг (1890 — 1918) опубликовал драму «Моисей» (1916), в которой явно ощущается влияние идей Ницше о сверхчеловеке. Драмы о Моисее были написаны на английском языке И. Зангвилом («Моисей и Иисус», 1903), на итальянском — А. Орвисто («Моисей», 1905), на чешском — Э. Леда («Моисей», 1919). Аггадические легенды о Моисее были обработаны на немецком языке Р. Кайзером («Смерть Моисея», 1921) и на французском — Э. Флегом («Моисей в рассказах мудрецов Талмуда», 1925). Романы о жизни Моисея публиковали на английском языке Лина Экштейн («Тутанхатан: рассказ о прошлом», 1924), Л. Унтермайер («Моисей», 1928) и Г. Фаст («Моисей — принц египетский», 1958), на голландском — М. ван Логгем («Моисей, создатель народа», 1947). Т. Манн посвятил Моисею новеллу «Закон» (1944). Русский писатель Л. Лунц написал об Исходе рассказ «В пустыне» (1922). Исторические романы о Моисее на идиш писали М. Сафир «Ферциг йор ин мидбор» («Сорок лет в пустыне», 1934) и Ш. Аш (приобретший мировую известность роман «Мойше» — «Моисей», 1951). Первой поэмой в иврит новой литературе была поэма Н. Г. Вессели «Ширей тиф’ерет» («Песни славы»), написанная явно под влиянием поэмы Ф. Г. Клопштока «Мессиада». И. Кандия опубликовал драму «Толдот Моше» («История Моисея», 1829), Д. Фришман посвятил Моисею рассказ «Синай» (в сборнике «Бе-мидбар», 1923). Х. Хазаз в поэме в прозе «Хатан дамим» («Жених крови», 1925) изобразил душевный мир жены Моисея, страдающей от всепоглощенности мужа своей миссией. М. Готфрид написал эпическую поэму «Моше» («Моисей», 1919).

В израильской литературе Моисею посвящены несколько произведений: Б. Ц. Фирер «Моше» («Моисей», 1959); И. Шурун «Халом лейл став» («Сон в осеннюю ночь», 1960); Шуламит Хар’эвен «Соне ха-ниссим» («Ненавидевший чудеса», 1983; русский перевод в сборнике «В поиски личности», 1987); И. Орен «Ха-хар ве-ха-‘ахбар» («Гора и мышь», 1972). В 1974 г. в иерусалимском журнале «Менора» (№5, 6, 7) была опубликована драматическая поэма на русском языке А. Радовского «Исход».

См. также

	Моше на Викискладе?

Примечания

Ссылки

• Статья «Моисей» в Электронной еврейской энциклопедии